Сейчас он выбежит и бабахнет
8 сентября в Севастопольском театре имени Луначарского РАМТ в рамках больших гастролей давал «Эраста Фандорина» по роману Бориса Акунина «Азазель». Своими впечатлениями и эмоциями от просмотра гастрольного спектакля РАМТ делится севастопольский блогер Виктория Ступина.
Я так долго собиралась за билетами, что в итоге забрала последний билет. При мне билетёрша вычеркнула последний квадратик на схеме зала.
Итак, продолжительность спектакля чуть больше трех часов. Постановка практически идеально совпадает с текстом. Но…
Знаете, так вот бывает, что спектакль не цепляет? Вот в нем всё идеально, всё вызывает восторг и замирание сердца. Но не цепляет… Не цепляет, потому что не смогли передать образы, не тех актеров подобрали. И дело не в том, что халтура или не дотянули, нет. Эти актеры и не смогли бы дотянуть. Не тот типаж. Вот представьте, что в «Москва слезам не верит» Гошу играет Евгений Миронов, а роль Алентовой отдали Ирине Муравьевой. Вот это примерно то же самое.
Нелли Уварова милая, хорошая актриса, но вряд ли она когда-нибудь сможет сыграть Настасью Филипповну из «Идиота». А ведь линия Амалия Бежецкая + Ипполит Зуров – это такая себе параллельная проекция из «Идиота» Достоевского. И если к актеру, который играл Зурова, вопросов нет, сыграл он на кураже, то Нелли Уварова не смогла. Не её тип, не её роль. По крайней мере, я не могу ее принять в этой роли. Смотрю на нее и не вижу женщину, вокруг которой мужчины вьются роем, а она пьет их кровь и плюется — не тот вкус, не приходи. Не её.
Михаил Шкловский, при всем моем уважении, вообще не Фандорин. Вот ни разу и нигде, и ни как. Не Фандорин, и точка. Суетливый, не с той осанкой, не та интонация, не те движения. Он, скорее, повзрослевший Генка Петров из Бронзовой птицы. Нет в его движениях грации и аристократизма.
Не поняла я и трансформацию Фандорина. Слишком она мгновенная, как в индийских фильмах — в первой серии герой дурак, а во второй — оп, и нобелевский лауреат, или весь монастырь Шаолинь одной левой уложил. Так и тут получилось. Разумеется, я прекрасно знаю сюжет и прекрасно знаю, что к концу романа Фандорин перестал быть просто Фандориным, а стал Эрастом Петровичем. Но! Не так стремительно это было. Не так. Не был он таким вертлявым, несмышлёным, болтливым и холерично-суетливым в первых главах. А тут он суетится, делает кучу мелких движений, бегает, восторгается, а потом бац! — и сразу же другой. Странно это.
И, наконец, при такой детализации постановки весьма удивило то, что вся английская часть была безбожно скомкана, будто бы неумелый рассказчик не смог рассчитать время своего выступления, ускорился, пропустил кучу всего, а потом опомнился, что у него еще час времени, и сбавил темп. В результате — полная каша и непонятка в середине спектакля. Вот Фандорин выбегает из отеля, попадает к Амалии, думает, что убивает ее, ворует папку и бежит обратно. И тут главная неожиданность: ты, привыкнув уже к детализации постановки, ожидаешь увидеть его в одном месте, а он появляется в другом. Причем ты сразу даже не можешь понять, в каком!
А в целом, спектакль потрясающий! Декорации, свет, сценические решения, костюмы. Как же это было круто! Переодевания актеров в секунду. Мгновенная смена декораций в открытую, т.е. герой на сцене играет, а в этот момент четко под игру актера меняется декорация. Это потрясающе! А поезд!? Поезд! Клянусь, это лучшее что я видела в театре (я не театрал). А как вам за пару минут смена декораций с комнаты в лачужке на портовый район и пирс? Причем это выглядело так — актеры выходят из двери комнаты, делают десяток шагов, по сцене движутся декорации, как будто бы они мимо домов идут, и тут на сцене появляется пирс, бочки, фонарики… Потрясающе! Восторг! Мой внутренний художник просто кружился в танце, разинув рот и хлопая в ладоши.
По сюжету в этой истории есть пара взрывов. И эти взрывы действительно были. Взрывалось громко, внезапно, красиво и натурально! Даже я, зная, что вот сейчас, вот сейчас он выбежит и бабахнет, вздрогнула, когда бабахнуло.
А ещё, ещё все, кто знает Фандорина, знает его описание, и, конечно же, знает, что седые виски у него появились именно в «Азазеле», — на последних секундах спектакля у Фандорина появляются седые виски! Восторг! Такая мелочь, совершенно мелкая деталь, сомневаюсь, что я бы заметила ее отсутствие. Но ее наличие я оценила.
В общем, спектакль был потрясающий. В нем потрясало всё: и свет, и костюмы, и сцена, и спецэффекты, и танцы, и костюмы. Всё было идеально. Но это был не Эраст Петрович Фандорин. Это была просто история про юного сыщика, похожего на молодого Эраста Петровича, но все-таки не Фандорина.
Фото Ольги Базуриной
Заглавное фото Ольги Бурцевой