Экспедиция в мир Достоевского: одиночество на операционном столе
By bdmin In Рецензии, Спектакль, Театр, Театр имени Луначарского On 11.02.2019
Спектакль за спектаклем, аншлаг за аншлагом… Творческая жизнь в театре имени Луначарского бьет ключом, являя зрителю все свои грани, оттенки и смыслы. Да взять хотя бы театральный проект Николая Нечаева «Достоевский. Экспедиция», предлагающий зрителю посмотреть на жизнь великого писателя с несколько иного ракурса. Билетов на март уже не достать. Знакомство с творчеством Достоевского начинается в подвальных помещениях театра и заканчивается на малой сцене, где Юрий Михайловский и Галина Пятигорец проживают перед зрителем свои «Белые ночи».
Кстати, первые штрихи будущей «Экспедиции» задал именно этот спектакль. А всё началось в апреле 2017-го, когда артист театра Луначарского Николай Нечаев впервые предстал перед нами как режиссёр, вдумчивый и неустанно ищущий.
Как однажды заметил великий Чехов: «Краткость — сестра таланта». Иногда этот афоризм так и хочется продолжить: а искренность — его подруга. Дипломный спектакль Николая Нечаева «Белые ночи» стал ярким симбиозом этих двух явлений. Режиссер не просто продемонстрировал навыки, приобретенные в театральном вузе, а пригласил зрителей на откровенный диалог. Вопрос, стоявший во главе всего, был очень прост: что вы знаете об одиночестве? По тому, как Нечаев интерпретировал повесть Достоевского, было очевидно, что в течение долго времени он не просто размышлял об одиночестве, а проделал большую внутреннюю работу и результат преподнес зрителю.
Николай Нечаев известен севастопольцам по таким спектаклям, как «Анна Каренина», «Идеальная любовь» (Алексей Вронский), «Чайка» (Борис Тригорин), «Мастер и Маргарита» (Воланд). Воплощая сложные и противоречивые образы, он все же остаётся в определенных рамках, за которые нельзя выходить. Диалог со зрителем определенно есть, но разворачивается он в несколько иной плоскости. И вот Нечаев оказывается по ту сторону сцены. У этого разговора уже совсем другая тональность.
Состоялся ли он? Определенно, да. Однако чтобы прочувствовать всю прелесть режиссерского решения, желательно перед просмотром ознакомиться с литературной основой. На прочтение «Белых ночей» Достоевского уйдет максимум часа два, и тот катарсис, который испытает думающий зритель в финале, дорогого стоит. Повесть рассказывает о человеческом одиночестве и отчаянных попытках любить, однако в трактовке Нечаева это одиночество получилось еще более тотальным и беспросветным.
Если говорить о мечтателях, то большинство из них является продуктом одиночества. И где как не на улицах ночного Петербурга одиночки могут до рассвета бродить вдоль Фонтанки по Петергофской дороге и созерцать «такое звездное, такое светлое» небо. Мечтатель в исполнении Юрия Михайловского явился зрителю печальным и отчаянным романтиком, готовым ухватиться за любою возможность простого человеческого контакта. Любой взгляд, любое обращенное к нему слово — только бы чувствовать себя живым человеком, а не призраком. Внешность актера удивительным образом гармонирует и с настроением спектакля, и со временем действия.
Галина Пятигорец, сыгравшая Настеньку, придала своей героине весьма определенные черты, которыми мы часто наделяем своих «идеальных друзей»: чуткость, внимательность, умение слушать и сострадать. В её образе не было ничего лишнего, она не «таинственная незнакомка» с другой планеты. Она так же одинока и несчастна, как и Мечтатель. Душевная простота и открытость — как лекарство от полного внутреннего опустошения. За них, как за спасательный трос, и хватается главный герой.
Юрий Михайловский и Галина Пятигорец смогли составить гармоничный дуэт в этой тонкой и грустной песне о белых ночах. У каждого из них была своя история, но никто не пытался тянуть одеяло на себя. Вдвоем они создали цельный образ человеческого одиночества, когда присутствие кого-то рядом становится жизненной необходимостью.
В финале режиссер поднимает еще один вопрос: как далеко может завести эта необходимость? Ответ зритель получает в виде изящного режиссерского решения — игры света. В лучах прожекторов тает определенность и конкретика достоевсковской истории, уступая место замыслу режиссера. Уходя от реальности в мир своих мечтаний, можно не заметить, как дверь захлопнется, и ты станешь заложником своих грёз.
Есть спектакли, обладающие эффектом неспешной терапии. А есть спектакли, которые, как нож, полосуют подсознание, изменяя его навсегда. Режиссер, будто хирург, препарировал одиночество, показав его истоки и суть. Было больно. Очень больно. Но боль, вызванная настоящим искусством — самая правильная и самая нужная.
Хочется поздравить театр Луначарского с приобретением талантливого и глубокого режиссера. После его спектакля «Белые ночи» понимаешь, что малая сцена — это площадка для больших и смелых решений. И дай бог, чтобы они не иссякли никогда.
Арсений Веденин
Фото Татьяны Миронюк
