«Я живу в этом городе уже триста…тридцать лет»: добро пожаловать на «Урок» Ионеско
17-08-2021 20:40
Сценическая версия Григория Лифанова комической драмы Э. Ионеско «Урок» в Севастопольском театре драмы имени Луначарского, как всегда у Маэстро, воспринимается в притчевом ключе, к чему располагает, впрочем, и поэтика театра абсурда. Вместе с тем она остро актуальна. Какой «Урок» преподает зрителю Лифанов? Кажется, проблематика шире, чем взаимоотношения Учителя и Ученика. Смоленская поэтесса Елена Агинская эту проблему однажды обозначила очень точно:
Как страшно воспитать ученика!
Указывает путь ему рука,
Но как узнать, что, скрывшись с глаз
долой,
Он путь не изберёт себе другой?
Как страшно сердце доверять ему,
При этом апеллируя к уму.
А он запишет всё наоборот
И назовёт Евангелием от…
Тщетность педагогических усилий, очередное образовательное фиаско неизбежно влечет за собой трагедию. И это трагедия не только Учителя, но и Ученика. Нездоровая амбициозность и стремление объять необъятное в краткие сроки (сдать экзамен на полного доктора всех наук) – смертельно опасная штука.
Какова роль знания в сегодняшнем мире? Ведь «современная жизнь так сложна», и «в этом мире ни в чем нельзя быть уверенным». Информационное изобилие, величайшие открытия в самых разных областях, кажется, не сделали человечество счастливее, а неизбежно ведут его к смерти.
В чем причина? В девальвации образования? В спекуляции самыми престижными специальностями и торговле, на первый взгляд, самыми престижными дипломами («бакалавр естественных и гуманитарных наук») при полном отсутствии соответствующего содержания? В людях, не усвоивших основ арифметики, географии и проч., критическому мышлению предпочитающих тупое заучивание (неспособность произвести элементарные арифметические действия в пределах десятка, но легкое воспроизведение по памяти результатов умножения миллионов)?
А может быть, дело в том, что «арифметика ведет к филологии, а филология ведет к преступлению» или к «беде», что «одно и то же»? Точное знание (которое, кстати, излагается на примере арифметики более или менее адекватно) неизбежно ведет к вопросам философским, к проблеме красоты, гармонии и целесообразности, то есть к гуманитарному осмыслению. «Заблуждаются те, кто утверждает, что математика ничего не говорит о прекрасном или о благом. На самом деле она говорит прежде всего о нем и выявляет его… А важнейшие виды прекрасного — это слаженность, соразмерность и определенность, математика больше всего и выявляет именно их,» — утверждал Аристотель.
Филология у Ионеско выполняет роль царицы гуманитарных наук. Человек, задумавшийся о красоте и гармонии мира, неизбежно придет к красоте и гармонии языка, выражающей устройство этого самого мира. Филология – наука, открывающая человеку человека, заставляющая задумываться об устройстве мира и человека. А подобное «вольномыслие» неизбежно ведет к трагедии («беде» = «преступлению»), ибо человек в этих раздумьях проявляет величайшую дерзость (от сложности и эфемерности такой науки и изложение ее Учителем начинает страдать и звучать ошибочно, абсурдно).
Это цифру, число можно заменить палочками или спичками, а слово эфемерно (ведь это только на словах есть второй оторванный нос или съеденное третье ухо (первые «звоночки» грядущего насилия), а все слова на всех рассматриваемых языках «всегда одинаковы»). Но именно слово может стать самым страшным оружием (помним ведь: «словом можно убить, словом можно спасти…»). Сначала только произносим слово «нож» на разных языках, а вот этот самый нож уже пронзает Ученицу. И побольше путаницы и абсурда, ведь только самые легкие, лишенные смысла слова летят вверх!.. И только «слова весомые, обремененные смыслом, неминуемо летят вниз и падают … в глухие уши» — «эти бездны, где гибнет все»!
Ибо настоящее знание, подлинная мысль всегда рискует быть трагически искаженной и использованной не во благо, а против человечества. Не этому ли научила нас история открытия ядерной энергии, например? А чем хуже мысль о том, что все позволено? Недаром среди стопки книг на столе у Учителя среди томов Ионеско затерялся томик Ницше с его идеями сверхчеловека и стремлению к власти путем попрания общепринятых норм. Да и библиотека Ионеско должна напомнить внимательному читателю о тех экзистенциальных предостережениях, о которых писал драматург (в одной из них запрятано орудие убийства).
Ключ на шее Учителя оказывается ключом не к Истине, а к безвыходности. Символично и яблоко, жадно съедаемое сначала Ученицей, а вслед за ней и Учителем. Чем не яблоко с Дерева Познания Добра и Зла? И Расплата – изгнание из Рая, муки и смерть (у каждого свои). И на доске, на которой наслаиваются, не стираясь, новые и новые одинаковые записи, кроме цифр и букв, в принципе символизирующих знание, учитель рисует и результат этого знания, преподаваемого снова и снова – холмик с крестом под звездным небом – СМЕРТЬ. Только эту надпись для каждой следующей Ученицы будут стирать. К этому результату еще нужно прийти.
Знание всегда не только окрыляло, но и обременяло человека грузом ответственности. Недаром Ученица (такая разная Лариса Земляникина) словно увядает к концу урока, теряет внимание, начинает страдать зубной болью, которая разрастается в тотальную боль.
Не менее любопытно решены в спектакле взаимоотношения и характеры персонажей. Всезнающий Учитель в виртуозном перевоплощении Евгения Овсянникова отнюдь не властелин мира (случайно ли внешнее сходство со «всесоюзным старостой» Калининым?). Да, он бессмертен (неслучайна оговорочка «Я живу в этом городе уже триста…тридцать лет») и как символ Знания, и как образ неистребимого Зла. Но он не столько властелин, сколько одновременно жертва – своей же Служанки, которую он до смерти боится. Лифанов и художник-постановщик Наталья Лось вводят заветный шкафчик со спрятанным туда орудием наказания (как не вспомнить запретную дверцу в сказке о Синей Бороде?). Все влезавшие в него из праздного любопытства кончали плохо.
Но и сам Учитель – заложник этого шкафчика. Многозначным символом наказания становится ремень, сначала занимавший свое законное место в брюках Учителя и обеспечивавший некогда благообразный его вид, теперь же подчеркивающий его безволие от вечно спадающих штанов, подвязывать которые приходится ленточками из бантиков предыдущих жертв образования. Ремень, вечный символ насилия, одним своим концом уходит в патриархальные методы воспитания, другим – в современное бесправное положение учителя, высекающего самого себя, как унтерофицерская вдова.
Не менее показателен и нервный тик Учителя, свидетельствующий о его неизменном страхе и одновременно – вечно грозящий указательный палец с металлическим наконечником (как у киборга), символизирующим его неуязвимость и твердость. Наперсток в качестве наконечника указывает и на то, как он «кроит» судьбы (и тела!) своих Учеников. Хотя из его комнаты (по тексту находящейся наверху, а по режиссерскому решению – в нижнем, почти подземном мире) раздается стук топора наспех сколачиваемых гробов, а отнюдь не стрекот веретена и не стук швейной машинки.
Образ Служанки (Татьяна Скуридина) тоже неоднозначен. Ее безраздельная власть в доме выглядит как реализация ленинской идеи, чтобы кухарка управляла государством (страшно представить, что же варится в тех дымящих кастрюлях, к которым ее все время посылает Учитель). Какую бы силу ни имело Знание (Учитель), окрыляет именно Невежество (Служанка), естественным образом перерастающее в Насилие и умело манипулирующее Знанием. Вместе с тем нельзя не заметить, что ее наряд в точности повторяет школьную форму Учениц, только рукава и подол по-солидному длинные.
Это наводит на мысль, что она единственная из выживших Учениц (а в день-то по 40 жертв!), возможно, первая, воспользовавшаяся полученным знанием и поработившая своего Учителя. Теперь она в огромных, грубых резиновых перчатках складирует жертв и их вещички за темную шторку (гора девичьей обуви в начале спектакля на сцене вызывает жуткую ассоциацию со знаменитыми документальными кадрами про жертв нацистских лагерей). Это ли ни новый Франкенштейн?
Ненасытный Молох требует очередную жертву, с которой уже нет сил тратить время на инсценировку урока. Хоть формат малой сцены и позволяет провести Урок почти в традиционном по численности классе, не сделать ли его Открытым?
Ирина Романова
Фото Дмитрия Кириченко
театр Луначарского, Э. Ионеско «Урок»,
Поделиться:
Похожие посты
«Мы не лошади, мы — люди»: разбираем финал сериала «Игра в кальмара»
27 июня на платформе Netflix вышел финальный третий сезон известного южнокорейского сериала «Игра в кальмара». Чтобы заработать баснословную сумму, отчаявшиеся 456 человек участвуют в смертельно опасных состязаниях. После победы в первом сезоне игрок
Что такое аудиосериалы и почему это революция в мире аудиокниг
В последнее время аудиокниги становятся всё более популярны. Многие занятые книголюбы, у которых недостаточно времени на чтение бумажной книги, предпочитают слушать аудиовариант. Сейчас на рынке появился ещё один формат — аудиосериалы. Что это такое,
«28 лет спустя»: удалось ли возродить зомби-франшизу?
В международном прокате успешно показывают зомби-хоррор «28 лет спустя». Спустя более чем два десятилетия Дэнни Бойл и Алекс Гарленд возвращаются к своей культовой франшизе ужасов. Российские прокатчики символично поставили премьеру фильма на 28 июня
Красные мотоциклы и подростки со сверхсилой: «Акира» в российском прокате
Добро пожаловать в Нео-Токио, где спустя 31 год после Третьей Мировой войны люди так и не оправились от ядерного удара. Правительство подавляет любые попытки мятежа, а военные проводят в секретных лабораториях эксперименты над детьми. «Акира» — культ
«Кей-поп-охотницы на демонов»: чем цепляет новый анимационный хит
20 июня состоялась премьера нового анимационного фильма от Netflix и Sony Pictures Animation — «Кей-поп-охотницы на демонов». Он мгновенно стал хитом: зрители ликуют, соцсети заполнены эдитами, вырезками из проекта, ажиотаж не собирается стихать. Как