Вольные фантазии ко Дню театра: как всё было и как могло бы быть
Вынужденный карантин внёс серьёзные коррективы в жизнь театрального Севастополя. «Импровизационный батл», которого мы все так ждали, 27 марта, в Международный день театра не состоится. Соревноваться в остроумии и находчивости должны были артисты трёх севастопольских театров (театр имени Луначарского, Севастопольский ТЮЗ, Театр танца им В.А.Елизарова, театр драмы «Психо Дель Арт»).
Несколько театров на одной сцене – это уже далеко не новый эксперимент. В 2017 году луначарцы, ТЮЗовцы и артисты театра имени Лавренёва объединили свои усилия для «Театральной коммуналки» – бурной смеси советской сатиры и сюрреализма, в лучших традициях Аверченко и Хармса.
ForPost хорошо запомнил пресс-конференцию, посвящённую предстоящему мероприятию. Фойе, где собрались творческие работники и служители пера, местами напоминало актовый зал Дома культуры 30-х годов. В традиционный советский красный были окрашены почти все элементы оформления: скатерть на столе спикеров, растяжка с призывом превратить жизнь в театр, и даже косынки девочек-комсомолок, предлагавших гостям чай с сушками.
Корреспондент ForPost, конечно, тогда отписался по пресс-конференции, но при этом невольно подумал… А как бы выглядело это мероприятие, если бы всё, действительно, происходило в 30-е годы прошлого века? И не в театре, а в коммунальной квартире? Ну, в той самой «Театральной коммуналке»…
(Заранее извиняемся за одну историческую и фактическую неточность – Севастопольский театр юного зрителя появится в Севастополе лишь через 56 лет, в 1988 году.)
1932 год. Мартовское утро в севастопольской коммунальной квартире началось с песни Татьяны Довгань, завлита театра Луначарского. «Вставай проклятьем заклеймённый, мир голодных и рабов!». Идя по коридору, она сопровождала своё громкое пение не менее громким звоном колокольчика.
– Товарищи актеры, просыпаемся, – командный голос Татьяны Александровны уже никому не оставлял шансов задержаться в кровати.
Из комнаты в конце коридора показалось сонное недовольное лицо главного режиссера театра Луначарского Григория Лифанова.
– Танечка, а что такое? Который час?
– Восьмой уже, Григорий Алексеевич! У нас ведь сегодня пресс-конференция! Надо подготовиться! И вы знаете… Мне так нравится этот ваш метод работы!
Улыбнувшись, но ничего не ответив, Лифанов скрылся в комнате. Татьяна Александровна только хотела запеть второй куплет гимна, как в коридор уже вышел весь при параде луначарец Виктор Неврузов.
– Витя, что-то ты сегодня опаздываешь, – с наигранным недовольством сказала завлит.
– Татьяна Александровна, всего три минуты.
– Ладно, помогай мне остальных будить. В четыре часа приедёт пресса. Надо всё и всех подготовить.
Видимо, Татьяне Довгань сегодня была не судьба допеть интернациональный гимн, так как в следующую секунду в коридор выбежали директор Севастопольского ТЮЗа Андрей Маймусов и актёр театра Луначарского Владимир Крючков.
– Так, Вова, сегодня моя очередь, – кричал Андрей, пытаясь остановить соседа.
– Чего захотел! Когда я глаза открыл, ты ещё десятый сон досматривал. Так что по сути я первый!
Татьяна Александровна, наблюдая за этой сценой, возвела глаза к небу.
– Два театра не могут поделить ванну. Как это мило.
Пока Андрей и Вова решали между собой, кому достанется санузел, в коридор вышел Женя Овсянников и неспешно прошёл мимо своих коллег.
– Парни, я всю ночь репетировал финальную сцену Треплева. Так что…
Дверь в ванной захлопнулась. В «театральной коммуналке» закипела жизнь.
Без пятнадцати четыре в общежитие стали съезжаться гости и представители прессы. Просторная кухня коммуналки, где и планировалось провести пресс-конференцию, к сожалению, не могла вместить всех желающих. А их оказалось немало. Режиссёры и актёры общаются с журналистами на кухне коммунальной квартиры. С чего это вдруг?! Этот вопрос всем не давал покоя. Наконец, любопытство общественности было удовлетворено.
Пресс-конференцию открывала завлит.
– Товарищи, сегодня мы здесь собрались, чтобы оповестить прессу и всех культурных деятелей города о радостном для всех нас событии. На следующей неделе, 27 марта в Севастополе начнёт свою работу Драматический театр имени Бориса Лавренева. В преддверии этого праздника, 25 и 26 марта мы дадим на его сцене спектакль «Театральная коммуналка». Над ними работали три наших тетра – театр Луначарского, Севастопольский театр юного зрителя, ну и конечно, актёры театра Лавренева… Особую благодарность я хочу выразить…
– Товарищ Довгань, – журналист «Маяка Коммуны» (нынешняя «Слава Севастополя») возмущенно перебил выступающую, – вы конечно, меня простите, но позвольте полюбопытствовать, почему вы собрали журналистов на кухне коммунальной квартиры? Как вообще это понимать? Мужчина, вы мне уже третий раз на пятки наступаете!! Принесите сюда ещё стулья! Так почему вы здесь все живёте? У вас нет своих квартир?
– Танечка, вы позволите?
Григорий Алексеевич сделал большой глоток воды и обратил свой невозмутимый взор на маленького лысого мужичка с блокнотом.
– Дело в том, что я сейчас практикую новый метод работы с актёрами. Действие нашего спектакля «Театральная коммуналка» будет проходить, как вы, наверное, уже все поняли, в коммунальной квартире. Так вот… Суть моего метода в том, чтобы дать актёру возможность максимально проникнуться той атмосферой, в которой он будет существовать. А сделать это можно, лишь основательно погрузившись в неё.
В толпе пробежала волна одобрительного шепота. Журналисты что-то быстро застрочили в блокнотах.
– А можете поподробнее рассказать о «Театральной коммуналке», – прозвучал вопрос молоденькой журналистки, – Что она из себя будет представлять?
– Это будет как бы один спектакль из трех законченных, – ответил Андрей Маймусов, – То есть каждый театр покажет не просто отрывок, а завершённый по сюжету и идее мини-спектакль, который, вместе с тем, будет в единой канве общей постановки. А потом каждый театр начнёт наращивать материал и получится свой полноформатный спектакль.
– А какие произведения легли в основу «Театральной коммуналки»?
– Аркадия Аверченко, Михаила Зощенко, Даниила Хармса, Аркадия Бухова, Тэффи… Мы искренне надеемся, что зрителю будет интересно. К примеру, наш ТЮЗ сейчас готовит спектакль по детским рассказам Аверченко.
Было видно, что доклады директоров и режиссёров театров о текущей работе наводили на журналистов некоторую скуку, хотя они всё исправно записывали в блокноты. Когда режиссёр театра Лавренева, товарищ Маковский, закончил рассказывать о своём спектакле «Под холщовыми небесами» по произведениям Саши Черного и Аверченко, Татьяна Довгань объявила:
– А теперь поэтические прения! К микрофону приглашается театральный критик Виктория Марченко.
К трибуне вышла эффектная брюнетка невысокого роста и начала с листика торопливо читать стихотворение Пастернака «Определение творчества». Лифанов не без интереса слушал чтеца, но недовольство на его лице росло с каждой секундой.
– Барышня, ну как вы читаете, – наконец не выдержал он, – Ну это же Пастернак! Ну куда вы торопитесь! Здесь каждую строчку надо прожить!
– Товарищ Лифанов, – улыбнувшись, мягко сказала завлит, – вы не на репетиции.
– Кстати о репетиции, – посмотрев на часы, Григорий Алексеевич встал из-за стола, – прошу меня извинить. Мы с моими артистами вынуждены откланиться. 18 марта мы даем «Чайку». Нужно репетировать.
Григорий Алексеевич и несколько актёров стали с трудом пробираться через толпу журналистов. Остальные луначарцы уже ждали его на улице.
Виктория закончила читать стих и Татьяна Александровна дала слово Владимиру Крючкову, одному из режиссёров спектакля «Неудобные соседи».
– В основу нашего спектакля легли произведения Аверченко, Зощенко и Хармса, – начал он.
Те 70 минут, что длилась пресс-конференция пролетели молниеносно. Когда представители прессы покинули кухню, завлит заметила сидящего на стуле молодого журналиста, погруженного в свои мысли.
Она его окликнула:
– Товарищ Веденин! Товарищ Веденин!
– Арсений Веденин!
Голос ведущей мероприятия Татьяны Довгань вернул корреспондента ForPost в реальность. Кухня коммуналки исчезла. Вновь театр имени Луначарского, просторное фойе. 2017 год.
Арсений Веденин
Фото Татьяны Миронюк, Натальи Поповой
96 Всего просмотров