Театр Луначарского попрощается со «Старшим сыном»

28 ноября на сцене театра имени Луначарского пройдёт прощальный показ спектакля «Старший сын». Премьера постановки режиссёра Александра Кладько состоялась 3 июня 2017 года. ForPost её видел и остался под большим впечатлением. Давайте вспомним, как это было.

В театре имени Луначарского в Севастополе 3 и 4 июня состоялась премьера спектакля «Старший сын» по одноимённой пьесе Вампилова. Новая история и новые вопросы. Понимание, доверие, поддержка – есть ли они сегодня? Новая постановка режиссёра Александра Кладько, приехавшего из Пскова, возвращает нас в то время, когда эти понятия имели особую ценность. Ностальгия ли это по прошлому? Скорее, по человечности.

В этом году исполняется 50 лет, как Александр Вампилов написал «Старшего сына», и 80 лет со дня рождения автора. 60–е годы прошлого века для страны были временем «оттепели». Помимо надежд на обновление социализма, у людей было стремление к творческой свободе. Они пытались выйти за пределы привычного круга идей и стереотипов. У всех была искренняя вера в то, что можно и нужно думать, жить, писать и творить, не дожидаясь указаний сверху и не боясь осуждений. Именно эти принципы и определяли духовный облик поколения шестидесятников. Александр Вампилов был одним из его ярчайших представителей. Его пьеса «Старший сын», по сути, стала воплощением идеалов того времени. Однако история о духовном родстве стала ещё и своеобразным «письмом в будущее», в день сегодняшний, когда духовная близость людей – невероятно редкое явление.

Постановка Александра Кладько пропитана лёгкостью и оптимизмом – в отличие от фильма 1976 года, где людское одиночество чувствуется более остро. Несмотря на такое смещение акцентов, история ничего не потеряла, а приобрела новое звучание, нужное нынешнему зрителю. Поместив вампиловскую пьесу в несколько иную оболочку, режиссёр сохранил главное – он передал дух той эпохи и идею «Старшего сына».

Художник–постановщик провёл очень честную работу – в ней явная любовь к тому времени, его понимание. В оформлении сцены нет ничего лишнего, а символы невероятно просты, как и сама эпоха, в которой живут герои «Старшего сына».

Символизма в постановке совсем немного, но в нём достаточно глубины, душевности и веры в будущее. Звук идущего поезда, который лейтмотивом проходит через весь спектакль – как сама жизнь, неумолимо летящая вперёд. Пока поезд движется, важно успеть сойти на своей станции. А где же она? Каждый из героев пьесы в поисках ответа.

Символы читаются и на воротах в дом Сарафанова. То, чего так не хватает его обитателям – всё там: все светлые чувства переданы в незатейливых рисунках. А надпись «Любовь спасёт мир» окончательно избавляет зрителя от поиска в спектакле каких–либо смыслов, кроме самого главного. Однако глядя на эти дырявые ворота, понимаешь, что в данном случае речь идёт о мире героев пьесы. Видимо, уже очень давно у них не «доходят руки» до этих ворот, как, впрочем, и до собственной жизни. Но приезд Бусыгина всё меняет – у разваливающегося дома появляется надежда на спасение.

Любви в этом спектакле действительно много, и любовь актёров к своей профессии очевидна как никогда. Наталья Романычева (Нина) и Евгений Чернорай (Бусыгин) изначально взяли в своём дуэте нужную ноту и пронесли её до самого конца, нигде не сфальшивив. Они сдерживаются там, где всё можно было «завалить» излишней эмоциональностью, и не скупятся на эмоции в тех сценах, где они были так необходимы.

Конечно, нельзя не выделить исполнителя Сильвы – Александра Аккуратова. Наблюдать за обаятельным «пацаном–сердцеедом», который не пытается играть, а от существования в образе ловит кайф – настоящее удовольствие для зрителя.

Безусловно, сердцем этого спектакля – Анатолий Бобёр, исполняющий роль Сарафанова. В каждой его реплике – боль от пережитого и неуспокоенность настоящим. Даже в своей радости от обретения сына, где–то глубоко внутри, он одной ногой остаётся в болезненном прошлом. Ведь любовь «старшего сына» должна в нём ещё прорости, а на это потребуются месяцы и даже годы. Исцеление Сарафанова состоится уже за пределами сцены, но то, как Анатолий Бобёр проживает своего персонажа перед зрителями – достойно аплодисментов. В блестящей игре актёра иногда узнаётся Евгений Леонов из экранизации «Старшего сына» Виталия Мельникова. Трудно судить, хорошо это или плохо. От такой игры пробирает – это главное. Можно, конечно, искать различные решения образа Сарафанова, но, пожалуй, в контексте самой истории именно такой образ самый честный и верный.

Этот спектакль – не столько ностальгия по советскому прошлому, сколько дань памяти тем доверительным отношениям, которые тогда были между людьми – когда квартиры закрывались небрежно, а ключи хранились под ковриком у двери. Тем, кто родился после 90–х, возможно, показались странными джинсы–клёш, растянутый «по–модному» свитер, покрывало на стареньком диване и абажур над столом в центре комнаты. Но «сверстникам» спектакля это было понятно и трепетно близко. Как и то, что такой ценный ресурс, как доверие, сегодня утрачен. Доверять можно только близким людям. Но близкими людьми могут оказаться те, о существовании которых вчера ты и не подозревал.

Новый спектакль театра Луначарского «Старший сын» – это, пожалуй, одна из самых душевных и нужных сегодняшнему зрителю историй. Этот спектакль про нас. Про тех нас, которыми мы можем быть. И хочется верить, что будем. Ведь любовь спасёт мир?

Арсений Веденин
Фото Татьяны Миронюк