Театр-хирург, или Хроника одной болезни
В последнее время я часто задумываюсь, что, вообще, есть современный театр? Наверное, чтобы хоть как-то разобраться в этом явлении, надо понять каким образом «новые театры» общаются со своим зрителем. Очевидно одно – «классический метод», где зритель узнает себя и смеется над собой – совершенно не их история. Обороты набирает иная фишка – эмоциональное мочилово, иными словами – шоковая терапия. Одним из таких «обухов по голове» на «Zакрытом покаZе» для меня стал спектакль Андрея Маслова «Кокон: хроника женского безумия».
Впервые «Кокон» я посмотрел в году 2008. Собственно, тогда и состоялось мое знакомство с «Психо Дель Арт». Выходил из зала сам не свой… Думал про себя: я действительно сидел в кресле? Ибо по ощущениям – электрический стул, не меньше. С подобным «театральным андеграундом» я тогда столкнулся впервые.
И вот проходит 9 лет. Нелёгкая заносит меня в качестве жюри на X фестиваль малых театральных форм «Zакрытый покаZ». Происходит моя вторая встреча с «Коконом». Перед спектаклем, признаюсь честно, переживал. Все-таки, прошло немало времени – восприятие многих моментов могло быть совершенно иным. Да и актриса другая. Тогда мне Анна Школяр казалась идеальным воплощением женского безумия. «Потянет ли Анна Дымант такой сложный материал?», — думал я. В некоторых ее работах мне не хватило убедительности, а ведь «Кокон» — это сплошной оголённый нерв. Всё то, что стало происходить после привычного предупреждения о «генераторах белого шума», окончательно развеяло всякие сомнения о спектакле и о самом актёрском таланте Анны Дымант. Как выяснилось, он, зараза, есть.
Специально для «Zакрытого покаZа» Андрей Маслов решил представить немного расширенную, «фестивальную» версию «Кокона». Зрители оригинальной постановки помнят, что действие начинается с того, как Маша приводит в свой дом (точнее, приносит на себе) молодого парня в отключке – очередную жертву. В этот раз Маслов решил выйти за пределы одной «пыточной комнаты» и начать историю с другой камеры пыток – кабинета главврача психбольницы (кстати, не меньше больного, чем сама Маша). Режиссер показывает уже последствия женского безумия, а из оригинальной истории делает флэшбэк. Добавив в спектакль такой значимый эпизод, Маслов заявляет очевидное – в этой жизни всё очень зыбко – палач и жертва могут поменяться местами в любой момент.
С другой стороны, Машу едва ли можно назвать палачом. Как не крути, она везде жертва, жертва самой себя. Перед зрителем предстаёт женщина с искалеченным сознанием и надломленной психикой. Желание Марии быть любимой с годами перерастает в маниакальную потребность. Её до предела раскалённый рассудок смещает все возможные акценты, и главной целью уже становится не любовь, а безграничная власть над мужчиной. Игрушка в руках хищницы обречена, но ведь сознание куда сильнее и изворотливее: его игрушкой может стать и сама хищница.
И в этом смысле перед Анной Дымант стояла невероятно трудная задача – очень честно прожить эту драму: когда человек – марионетка в руках собственного сознания. И в этот раз я увидел совершенно другую Дымант. Каждый новый образ, в который входит любая актриса я бы сравнил с платьем: у одних молния застегивается легко и сразу, у других – с невероятными мучениями, у третьих –просто расходится на полпути. В случае с Анной было ощущение, что она вообще это платье никогда не снимала. Образ обезумевший хищницы был прожит настолько красочно, эмоционально и уверенно, что было очевидно – актриса и роль нашли друг друга. Человеческая психика – это огромная конструкция со множеством винтиков и болтиков. И Анна, на мой взгляд, почти виртуозно обошлась с этим механизмом – в течение всего действа раскручивала эти винтики-болтики в нужной последовательности и с правильно выбранным темпом. И вот итог: в финале вся эта махина под названием «женская психика» с грохотом и треском летит на зрителя. В общем, Анну Дымант я открыл для себя заново.
Исходя из всего написанного, можно сделать определенный вывод – у классических и современных театров совершенно разные задачи. После академических постановок зритель выходит весь одухотворенный и с каким-то невероятным внутренним подъемом. Покидая, так сказать, «андерграундные» театры, он, наоборот, опускается на минус 3 этаж своей души. Бродя с фонариком по ее закоулкам, он делает много открытий – порой не самых приятных. Наверное, не случайно, во главе такого «нового» театра как «Психо Дель Арт» стоит бывший врач – ведь многие болезни современного общества надо лечить именно хирургическим путём и без всякой анестезии.
Арсений Веденин
Фото автора, Ольги Базуриной
650 Всего просмотров