Когда актёры рассказывают, а художницы молчат: театральный эксперимент в Севастополе
Спектакль-выставка «Три А» (18+) состоялся в Севастополе. На площадке культурного пространства «10й дом» рассказали три истории трёх крымских художниц: Анны Храпко, Анны Павленко и Аллы Лебеденко. Причём рассказали тремя разными режиссёрами.
Обложка: Руслан Микаилов
Уникальность постановки в том, что после каждой истории зрителям показывали несколько работ одной из художниц. А в самом конце устроили общую выставку из трёх произведений, по одному от автора. И хотя истории у каждой художницы разные, объединяет их одно – творческий поиск, кризис и его преодоление. К примеру, у Анны Храпко оно, вероятно, связано со смертью близкого человека, у Анны Павленко – с отсутствием веры в себя как живописца, а у Аллы — с тем, чтобы жить свою жизнь, жизнь человека создающего. И арка персонажа её истории (последней из трёх), пожалуй, самая понятная и одновременно самая философичная.
Жить и лежать в траве
Всё начинается с того, что зрителю показывают стремительно сменяющиеся сценки, демонстрирующие ложность общества потребления. На пару секунд предстаёт девушка, поедающая спагетти из проводов, а фоном звучит реклама газировки и молока в треугольных пакетах. Микро-мизансцена с девушкой быстро гаснет, и тут же мы видим другую, в которой ещё одна девушка изнывает под тяжестью бумажных брендированных пакетов из фирменных бутиков женской одежды.
Фото: Руслан Микаилов
Затем эта мизансцена тоже гаснет, и зрителю снова показывают девушку со спагетти-проводами, но на этот раз она пытается приготовить тосты из смартфонов. И на протяжении минуты эти сцены сменяют друг друга, пока музыка на фоне рекламного шума не достигает своего апогея и не обрывается в один миг, а обе микро-мизансцены погружаются во мрак.
И тут, наконец, появляется Образ Аллы. Этот персонаж, словно контркультурный субъект, заявляет зрителям, что придерживается строгости как жизненной философии: особенно в еде и сексе. И чтобы наглядно проиллюстрировать эту аскезу, наматывает на тело крест, на крест — белый боксёрский бинт, а его концы тянет от себя. Тело сдавливается, и это, вероятно, демонстрирует способ преодоления давления общества потребления.
Фото: Руслан Микаилов
И как результат у Образа возникает повышенная чувственность. И лаконичность. Нескончаемым рефреном звучит фраза «Стронг — и чувственность». Несколько раз. Чтобы зритель понял. Понял художественный метод Аллы: строгость влечёт чувственность, а чувственность влечёт лаконичный образ — линию, пятно, цвет.
Затем в жизнь Образа Аллы врывается материнство, которое вместе с необходимостью много зарабатывать доводит художницу до невроза. И тут он — Образ — понимаем, что надо просто принять: и семью, и невозможность не творить. Любовь — это труд. А ему — Образу — порой просто хочется упасть в траву. И жить свою жизнь. Жизнь человека создающего. И в этот момент гаснет свет, и на огромный квадратный холст (метра два на два) проецируется чёрно-белый видеоряд, главная героиня которого — художница Алла Лебеденко. Нагая и в траве.
Фото: Руслан Микаилов
Спектакль-выставка «Три А» творческого объединения «СферАрта» напоминает так называемый плейбек-театр – форму театральной импровизации, где зрители рассказывают свои истории, а актёры тут же превращают их в постановку. Только тут вместо импровизированных воплощений рассказывались истории заранее подготовленные, отрепетированные. И если в случае с «Три А» об эмоциональном состоянии художниц Анны Храпко и Анны Павленко ничего сказать невозможно, так как их не было на представлении, то про Аллу Лебеденко, присутствующую на спектакле-выставке, можно однозначно сказать, что её зацепило. Впрочем, и остальных зрителей тоже.
Руслан Микаилов
