Николай Бурляев: «Культура – это оборона души человека»

С 22 по 31 мая в Севастополе проходит XXVII Международный кинофорум «Золотой Витязь». Уже много лет он проводится под девизом «За нравственные идеалы, за возвышение души человека». Как сегодня идёт борьба за эти нравственные идеалы? Что происходит с душами людей? Своими рассуждениями на эти темы с ForPost поделился президент кинофорума «Золотой Витязь», народный артист России Николай Бурляев.

— Николай Петрович, наблюдая за теми процессами, которые сегодня происходят в российском кино, становится, к сожалению, очевидно, что наши кинематографисты забыли о духовной составляющей того, чем они занимаются. Ведь в советских фильмах всегда была своя система ценностей, нравственные идеалы, и вообще, заботились о душе человека. Почему сегодня приходится говорить о деградации российского кино?

— Замечательный вопрос. Я тоже думаю, почему до перестройки умели делать кино?  Были талантливые кинодраматурги, талантливые режиссеры, талантливейшие актеры, которыми гордилась вся страна. Сейчас как будто драматурги разучились писать сценарии, а режиссеры снимать фильмы. Сегодня имеешь деньги – и ты можешь снимать кино. Актеров тебе соберут, художник разработает декорации, оператор поставит камеры, свет, а ты только крикнешь: «Мотор!». Вот такое сейчас у нас кино – с примитивными актерскими работами. Глядишь на экран, и возникает чувство какой-то неловкости. Призывают идти на «Движение вверх», на «Лёд» и так далее. Это всё показная реклама центральных телеканалов, которые причастны к созданию фильмов. Они заинтересованы, чтобы люди приходили. А затем ловят выходящих из зала, с которыми видимо заранее договариваются, и те говорят, какое чудесное кино они посмотрели. Идет обман, идет подмена. Фонд кино, созданный по инициативе Никиты Сергеевича Михалкова для поддержки отечественного кино, за семь лет выпустил 150 фильмов. Но когда мы разбирали сложившуюся ситуацию в Общественном Совете при Минкультуры  Российской Федерации, то поняли, что нам практически нечем гордится. Какие фильмы из этих 150 не предают кино, как высокое искусство? Я говорил о том, что «вы ударились в то, что русский мыслитель Иван Ильин обозначал как доходный промысел, эффектная пустота». Одни названия фильмов говорят об этом – «Дабл Трабл», «Быстрее, чем кролики», «Темный мир», Бог знает что… Но я не хочу, чтобы мои дети жили в таком мире, тёмном мире. Однако то, что я сейчас говорю, это мое личное мнение. Весь мир прежде равнялся на Россию — на Андрея Тарковского, на Сергея Бондарчука, на Глеба Панфилова, на Никиту Михалкова. Сейчас идет понижение духовного уровня через кинематограф. И когда Общественный Совет говорил об этом Фонду Кино, его руководство заметило, что такую задачу перед ними поставило Правительство Российской Федерации – делать кассовые фильмы.

Но я считаю, что ни один здравомыслящий государственный деятель не заставит делать кино на том, что понижает духовный уровень народа, что делает из народа массу. После издания президентом России Указа «О государственной культурной политике» чиновники Минкультуры говорят о том, что этот указ стал Конституцией для Министерства Культуры. Но я, находясь в эпицентре Минкультуры, общаясь с этими чиновниками, вижу, что они очень плохо выполняют этот указ президента, что они по-прежнему дают деньги на Бог знает что. Миллиарды рублей уходят на какую-то патологию,  развращение через драматургию. Причем, два-три года тому назад Министерство Культуры давало гранды на пьесы, пропагандирующие однополую любовь между школьниками, откровенную русофобию, антипутинские выпады. И я публично на коллегии говорил: « Вы что делаете, товарищи чиновники? Кому вы даете деньги?». С этим еще надо разбираться, но наше кино сейчас пока не в лучшем своем варианте.

— Николай Петрович, Вы начинали свой творческий путь с сотрудничества с такими режиссерами как Андрей Тарковский, Андрей Кончаловский. Их картины — это Золотой фонд кино. Взять хотя бы «Иваново детство», в котором Вы сыграли главную роль. Сейчас почему-то спросом пользуются блокбастеры, комедии с пошлым  юмором, боевики. Выходит, что деградирует наше поколение, а Фонд Кино просто отвечает его запросам?

— Да не только Фонд Кино отвечает этим запросам, этим запросам отвечает и Министерство культуры Российской Федерации. Когда я имел беседу с одним из самых главных людей в нашей культуре, от которого зависит запускать или не запускать фильмы, я ему предложил поддержать сценарий, благословленный Патриархом всея Руси Кириллом – фильм о Сергии Радонежском. А чиновник мне ответил: « Сделайте блокбастер о Сергии Радонежском, экшн «Куликово поле». Вот такой уровень наших чиновников, и с этим что-то надо делать. Не могут руководить русской культурой атеисты, которые этим кичатся и говорят: «А что? Я атеист». А как ты можешь руководить культурой? Божественным промыслом? Поэтому тут надо что-то решать в кадровом вопросе.

— Про какой из последних фильмов, которые сегодня выходят на большой экран, Вы могли бы сказать, что это обязательно к просмотру?

— Вы знаете, мне понравился фильм «Салют-7». Это первый российский фильм, который и патриотичен (на идее патриотизма стали играть  очень многие мои коллеги), и кинематографичен и потрясающе сделан — по режиссуре, по актерскому исполнению. Вот это то, что будет жить. Так же, как и фильм «Время первых». Нужно делать фильмы не такие, какие хочет прокат, а ведь прокатчики требуют успеха в первый уикенд, в первые семь дней, и вот поэтому всё время зазывают с телеэкранов: «Иди смотри, Россия, это нельзя пропустить». Нужно делать кино не для первого уикенда, а для вечности, чтобы тебе там не было стыдно. Не надо делать деньги для себя. Мы все жили бедно. И Тарковский был беден. Он перебивался от фильма до фильма, делал один фильм в пять лет, влезал в огромные долги. Он выпускал картину, и ему платили по третьей категории – 2 тысячи рублей, а у него был долг 9 тысяч. И вот так мы жили. А сейчас главное сделать деньги. Но это пагуба для России и для нашего народа.

— Если брать фестивальное российское кино, то далеко не все картины возвышают душу человека. Возьмём совершенно жуткий фильм, на мой взгляд – «Груз 200» Алексея Балабанова. Талантливый и глубокий человек снимает картину, после которой просто не хочется жить. А ведь артхаусное фестивальное кино – это, как многие говорят, отражение нашей действительности. Неужели сегодня действительность – это извращение, падение нравов и вымирание человека как вида?

— Вы знаете, это очень лукавая позиция и режиссеров, и прессы, что кино — отражение действительности. Первично кино, которое делает действительность — это люди, народ -примеры для подражания. Мы показываем киллеров, падших девиц, олигархов, пьющих ментов и так далее, и это видят и менты, и олигархи, и весь народ – вот у нас, оказывается, какая Россия. А ведь она формируется такой, какой её показывают кинематографисты. Если бы они показывали примеры героев, подвижников, жертвенных людей, то общество было бы другое. И кстати, именно такое кино было до перестройки. Я родился после войны – в 46-м году, и Никита Михалков. Мы – это поколение Патриарха всея Руси,  нам всем по 72 года. Мы смотрели фильмы об Александре Невском, Ушакове, Нахимове, Кутузове, Мусоргском, Минине и Пожарском, Зое Космодемьянской, Александре Матросове. Мы росли в такой атмосфере, мы глядели на экран и думали: «Боже, а я-то могу вот так, как Александр Матросов?». Эти люди были для нас примером. Но сегодня не хотят делать такие фильмы. Студиям предлагаешь сценарий, а они твердят: «не надо, это не кассовое, не рейтинговое». Приносишь каналам премированные фильмы с «Золотого Витязя», просишь показать, но опять же – «не наш формат».  Есть анекдот прекрасный: умирает руководитель главного телеканала России, попадает туда, куда положено всем нам, его встречает Апостол Петр и говорит: «Ты кто? – Я такой-то. – Очень интересно. – Я руководитель главного телеканала. – И что ты хочешь? – А можно мне туда к вам? – Не формат». Именно такой ответ там будет таким людям.

— Вы неоднократно говорите, что то, чем занимается Фонд Кино – это эффектная пустота. Вам же на это поступает ответ, что таков указ правительства Российской Федерации – делать кассовое кино. Получается, что корень проблемы в нашем Министерстве Культуры?

— Корень проблемы — не Министерство культуры, а те, кто дают подобные приказы. Изначально приказ Правительства делать кассовые, коммерческие фильмы был ошибочен. А вспомните этот ужасный телесериал «Школа», показанный Первым каналом. Это вообще антипедагогично и антинационально. А «Дневной дозор». Создатели подобных картин сейчас и составляют ядро экспертного совета Фонда Кино. И мы им говорили: « Почему у вас в экспертном совете из 20-ти человек экспертов – 15 продюсеров и прокатчиков, которые делят между собой эти 3 миллиарда, даваемые государством и делают то, что понижает духовный уровень народа?». Иногда там попадаются достойные фильмы, но из 150-ти я мог бы назвать только семь фильмов, за которые мне не стыдно, но это же мало для великой державы.

— А какие это фильмы? Кроме тех, что вы уже назвали — «Салют 7» и «Время первых».

— К этим двум я бы еще прибавил два фильма Никиты Михалкова («Солнечный удар» и «Утомлённые солнцем 2: Цитадель»), созданных при поддержке Фонда Кино. Кстати, недаром Никита Сергеевич, один из инициаторов создания Фонда кино, демонстративно вышел из состава попечительского совета. При министре культуры и при руководстве Фонда он сказал, что «вы все безответственны, и поэтому я покидаю этот Фонд». Ещё хотел бы отметить фильм «Брестская крепость». Немногим я могу, в общем-то, гордиться.

— А что вы можете сказать о фильме «Движение вверх», который не так давно прошел в кинотеатрах?

— Я буду говорить не то, что говорит наш уважаемый министр культуры. Он гордится этим фильмом, он говорит, что там большая касса и так далее, но лично для меня это движение вниз. Да, есть там патриотические чувства, и на этом пытаются играть наши прокатчики, потому что народ хочет видеть патриотические моменты. Но при всём при этом — у фильма ужасная драматургия и примитивная режиссура. И актеры как будто подобраны с улицы, кое-как. Только это все раскручено и чиновниками, и прессой. В этом фильме нет никакого движения вверх. Мы делали в прошлом веке фильмы о спорте гораздо лучше.

— Сегодня вы очень редкий гость на экране. Вы говорили, что уход из кино – это был ваш осознанный выбор. Насколько я знаю, вы приняли это решение после перестройки, когда наш кинематограф переживал глубокий кризис. Именно кризис в кино повлиял на ваше решение? Или не только?

— Думаю, что это именно кризис кино и кризис политической ориентации в кино. Наши кинематографисты  приняли то, что диктовалось с Запада и стали перестраивать наш российский кинопрокат таким образом, чтобы он стал отделением американского кинопроката. Мне это неинтересно. Я не могу после роли Иешуа Га-Ноцри в «Мастере и Маргарите» играть бандитов и преступников. Мне предлагали в сериале одну из главных ролей – генерала КГБ, практически предателя Родины, который хочет устроить переворот в России, отрабатывая у западного олигарха свой долг. Но я отказался. Я говорю: «Вы переделайте сценарий, чтобы он стал героем, чтоб он жертвовал жизнью за Россию, вот тогда я это буду играть». Но никто ничего переделывать не стал и за работу взялся другой хороший артист, который сделал эту роль. 

— Получается, что вам тогда просто не попадались достойные сценарии, которые действительно могли заинтересовать?

— Они практически и не могли попасться, потому что достойные сценарии в рыночном кино неприемлемы, их туда не пропустят, так как это, видите ли, не формат. После указа президента о новой государственной культурной политике мы, Общественный Совет и Министерство Культуры, выдвинули идею второго, такого же важного указа президента, который он должен принять – о выведении государственной культуры из сферы рыночных отношений. Потому что сейчас наши младореформаторы из правительства всё загнали в рынок, абсолютно всё, не спросив народ, а хочет ли он жить при капитализме. У культуры и рынка разные задачи. У культуры – возвышать душу человека, просветлять, делать ее лучше, а у рынка — делать деньги на самом низменном, что сейчас мы и наблюдаем.

— Николай Петрович, и последний вопрос — будущее российского кино, какое оно на ваш взгляд? Есть ли у нас сегодня повод для оптимизма?

— Оптимистом надо быть всегда, «к смерти готовься, а рожь сей». Я и был всегда оптимистом, но начал утрачивать это чувство перед 2014-м годом, пока президент не подписал указ об основах государственной культурной политики. Я вполне оптимистично гляжу вперед, только президенту страны нужно понять, что культура и жизнь духа — это первично, и нужно именно в это вкладывать деньги. Бюджет Министерства культуры должен быть равнозначен бюджету Министерства обороны страны, поскольку культура — это оборона души человека. Если мы потеряем душу, мы потеряем страну. Так что эти подвижки возможны, но при условии, что культурой будут руководить грамотные люди, а не чиновники, приходящие кто из дипломатии, кто из критиков. Должны появиться люди, понимающие сердцем, что такое культура, тогда мы переломим ситуацию.

Беседовал Арсений Веденин
Фото 7days.ru, ansobor.ru, crimea.kp.ru