Поколение «против всех»: знакомимся с новой отечественной драмой

Пьеса Сергея Давыдова кажется собранной из стандартных для такой темы пазлов: вот мальчик, вот его мир, вот отсутствие отца и присутствие необычной, загадочной мамы, вот мама умерла, осталась бабушка, которая не понимает и чужая, вот ненависть одноклассников, вот бухлишко и сигарета в традиционной подворотне (ну ладно, на винтовой лестнице), вот издевательства педагогов — всё настолько обыденно, что и перечислять скучно.

Но за всей этой жирной плёнкой оказывается другая история — о нескончаемой эстафете мести за «отрезанную» мечту. О взрослых, которых когда-то приговорили — кого-то мягче, кого-то жёстче — вот этим самым смыслом: «Это ты пока маленький одарённый был — теперь СРАВНЯЕШЬСЯ.»

История обретения «счастливого равенства и подобия» в пьесе Давыдова специально погружена в обстоятельства на грани — чтобы абсурд был резче, больнее, обнажённее. И полуграмотная Колина бабушка то обнимает внука и просит прощения, то бьёт, не рассчитывая силу, выкрикивая «единоличник!» Она же прожила без всяких «великих целей» — и признать, что «правильная» жизнь была не просто неправильной, а лживой — немыслимо.

Коля получит — вопреки всему, демонстративно «отрезав» мечту (какой же музыкант без пальцев?), — университетское образование, и на пороге «правильной жизни» провокационно спросит нас: «Надо заботиться о близких. Так ведь? Или наоборот? Я всегда делаю наоборот.» А может быть, его «наоборот» — это не так, как поступили с ним? Не так, как «правильно»? Эти финальные несколько фраз очень здорово прожиты Глебом Козляевым — и многоточие в них получается настоящим, живым, категорически неоднозначным.

Если не знать, о чём пьеса «Коля против всех», то невольно кажется, что где-то неподалёку день выборов. А может, и не кажется. Выросло поколение, для которых графа «против всех» во всём — единственно возможная. Потому что все — против них. И нет ничего, что стало бы пусть шаткой точкой опорой. И нет никого, кто сказал бы — «ты против всех, но я — за тебя.» 

Аксинья Норманская